Киноклуб - Страница 92

Может, это, конечно, и правда, но больше под их дудку плясать не намерен. Пусть в моих книгах не будет ничего хорошего, но, по крайней мере, они останутся моими. Допускаю, что они глупы, наивны и не соответствуют ни одному из коммерческих идеалов, но это все, что у меня есть. Один из людей, которых я безмерно уважаю, – автор комиксов «Кельвин и Хоббс» Билл Уоттерсон. Вот уж кто отчаянно боролся против того, чтобы его героев превратили в бренды. Уоттерсону мы обязаны самыми забавными, трогательными и умными комиксами из всех, что вышли в печать. Несколько подписей в нужных местах сделали бы его миллионером, но Уоттерсон отклонял любые предложения такого рода. Все только пальцем у виска крутили. Даже Шульца коммерческое использование песика Снупи совершенно не смущало. Спрашивается, кем себя возомнил этот тип? Да никем – просто автором комикса, который считал, что миллионы игрушечных тигров, картинки на коробках для ланча и многочисленные мультики разрушат волшебство. И в этом он был прав.

Выбирая между Парижем и Нью-Йорком, я предпочел первый, чтобы хоть немного отдохнуть от навязчивой развлекательной индустрии. В Нью-Йорке бывал много раз. Стоит пройтись по тамошним улицам, как сразу начинаешь ощущать навязчивую потребность быть в струе, тренде и мейнстриме, что довольно утомительно. Вдобавок французская кухня намного лучше американской, и там у меня появится возможность усовершенствовать владение французским. А еще наконец-то смогу написать книгу, в которой все будет так, как хочу я, а не так, как – якобы – угодно массовому читателю. Разумеется, если стану издаваться за свой счет, новые опусы продаваться будут в разы хуже, чем моя первая книга, но меня это обстоятельство не смущает. Я, конечно, не Бергман, но и Майкла Бэя из себя делать тоже не позволю.

РТ, конечно, сказал бы, что я снова иду на компромиссы и продаюсь, но его неодобрение уж как-нибудь переживу.

Глава 26

Издательство «Хатоки» согласилось напечатать комиксы Робин. В честь такого праздничного события веду ее в «Соррентино». Сестра договорилась, чтобы нам отвели уютный столик на крыше. Раньше там располагался декоративный водопад. Смотрелось такое украшение очень красиво, но Кэти пришлось вести с ним неустанную борьбу с самого дня установки. Вода просачивалась из труб, заливала потолок и капала прямо на разделочные столы в кухне. После трех не увенчавшихся успехом попыток починить водопад сантехники выкачали всю воду, а камни завесили зелеными лианами.

– Ты не говорил, что твоя сестра беременна, – говорит Робин, когда усаживаемся за столик. – Какой у нее срок?

– Чуть больше шести месяцев, – отвечаю я.

Начиная с весны, после тревожных результатов ультразвука Кэти на всякий случай ходит на осмотры каждую неделю. Врачи говорят, что, возможно, ребенок появится на свет раньше срока и поэтому Кэти следует больше отдыхать и не раздражаться из-за пустяков. Доктора не подозревают, что самый верный способ заставить Кэти раздражаться из-за пустяков – учить ее жить. Кэти, как всегда, носится по всему ресторану, проверяя, все ли в порядке. Не успеваем сесть, как она сама, лично подлетает к нашему столику с бутылкой шампанского в ведерке со льдом.

– Брат сказал, издательство согласилось напечатать твою книгу! – объявляет Кэти, доставая из ведерка «Кристалл» 2006 года. – Шампанское за счет заведения!

– Ну уж нет! – возмущаюсь я. Испуганно округляю глаза при виде этикетки, но все же продолжаю: – Сегодня угощаю я.

– Расслабься, братец, – отмахивается Кэти. – Мне сейчас эту штуку все равно нельзя, а чем подавать ее продажным юристам с Бэй-стрит, лучше вообще вылить. Не хочется, чтобы хороший напиток пропадал. – Кэти кивает на столик в противоположном углу, где сидит компания мужчин в деловых костюмах. – Вечно заказывают самое дорогое пойло, какое есть в меню, а сами даже не допивают. Просто выпендриться хотят. Думают: раз есть деньги, значит, сразу стали сомелье высшего класса. А большинство «Шато д’Икем» от диетического «Спрайта» не отличат.

– А почему нет? – пожимаю плечами я. – Оформят это удовольствие как служебные расходы, и фирма все оплатит.

– Приятно знать, что деньги, которые эти компании зарабатывают в качестве всевозможных комиссий и процентов, расходуются на достойное, полезное дело, – замечает Робин, глядя на одного из юристов, который как раз пытается сбалансировать салатную вилку на кончике носа.

– Благородная гниль, – воспользовавшись подходящим к случаю винодельческим термином, вздыхает Кэти и медленно открывает бутылку так, чтобы пробка не выскочила резко, с громким хлопком. – Вот только слово «благородная» тут лишнее. – Кэти разливает шампанское по бокалам и протягивает нам, по пути не удержавшись и ненадолго поднеся один из них к носу. – Вот, малыш, понюхай, от чего мы с тобой отказываемся.

– Кэти, пожалуйста, присядь хоть ненадолго, – взмолился я. – Хватит себя мучить.

Сестра вручает мне бокал.

– Извини, братец. В пятницу вечером у нас специальные предложения – комплексные ужины. Наслаждайтесь шампанским. Официант скоро подойдет.

Остается только выразить неодобрение раздосадованным хмыканьем, на которое Кэти отвечает своей фирменной улыбкой, показывающей, что сейчас она оставит меня и мое мнение наедине, и тогда я смогу сделать с ним все, что захочу, – например, поместить в любую часть тела по моему выбору. Затем Кэти разворачивается и направляется обратно на кухню.

– Ей точно можно работать? – с сомнением уточняет Робин. – Судя по твоему тону, Кэти постельный режим соблюдать надо.