Киноклуб - Страница 103

103

С этими словами доктор дотронулась до моего плеча, видимо желая успокоить, но этим жестом только перепугала меня до полусмерти. Потом врач разворачивается и быстро шагает вперед по коридору. Чувствую себя будто контуженный после взрыва. Единственное, что слышу, – как кровь стучит в ушах. Так и стоял бы столбом посреди коридора, если бы Робин не усадила на один из стульев. Сказала, иначе свалился бы на пол мешком, и помощь пришлось бы оказывать и мне тоже.

– Роды должны быть совсем не такими, – произношу я.

Собственный голос звучит так, будто доносится из сломанного репродуктора на телефонном столбе. Сижу, как изваяние, потрясенный и придавленный известием – у Кэти редкое осложнение. Разрыв матки. Кровотечение.

– Все будет хорошо, – произносит Робин, вытирая рукавом глаза, и крепко меня обнимает.

– Не надо было позволять Кэти ходить на работу! – сокрушаюсь я. – Вот до чего довело ее проклятое упрямство!

– Не вини себя, – произносит Робин. – В этом никто не виноват.

Тут распахиваются двери, и в коридор врывается не кто иной, как Дэвид С. Окслейд.

– Где она? – кричит он. – Где Кэти?

Прежде чем успеваю осознать, что делаю, вскакиваю со стула и бросаюсь на него. Единственное чувство, которое сейчас испытываю, – жгучее желание прикончить этого подонка на месте.

– Где Кэти? Вопрос в том, где был ты! – ору я в ответ. – Вернее, где не был – здесь, рядом с ней и ребенком!

Уже протягиваю руки, чтобы схватить мерзавца за шею, но тут меня останавливает неизвестно откуда взявшийся РТ. Он обхватывает меня за туловище, будто защитный тэкл в американском футболе, атакующий квотербека.

– Остынь! – также на повышенных тонах орет он. Я между тем пытаюсь высвободиться. – У Дэйва с Кэти все не так, как ты думаешь!

– Не так, как я думаю?! – взрываюсь я. – Тут и думать не над чем! Моя сестра может умереть, и во всем виноват этот слизняк! Отпусти меня!

Регистраторша хватается за телефон, собираясь вызвать охрану. Первый раз в жизни закатил публичную сцену, но должен признаться, что сегодня выступил так эффектно, что с лихвой отыгрался за все годы хорошего поведения.

– Это не моя вина! – Дэвид вскидывает вверх руки, будто сдается в плен. – Я ее не бросал!

– Не бросал?! – взрываюсь я. – Что ты несешь? Оставил беременную жену совсем одну!

– Кэти ни в какую не пускала меня обратно домой! – оправдывается Дэйв. – Приходится ночевать в подвале вашей редакции!

Эти слова заставляют меня несколько остыть. Хотя вынужден признаться: джентльмены весом килограммов сто тридцать, железной хваткой вцепившиеся в мои плечи, тоже сыграли тут свою роль. Охранники грозятся вышвырнуть меня за дверь. Робин умоляет не приводить угрозу в исполнение и поспешно объясняет ситуацию. Видя, что я, похоже, успокоился, охрана сменила гнев на милость и ограничилась строгим предупреждением: если сделаю хоть что-то, нарушающее тишину и покой в больнице, даже просто громко кашляну, меня тут же отволокут вниз и сдадут с рук на руки полиции. Убедившись, что я уловил суть, охранники отходят.

– Что ты сказал? – переспрашиваю я у Дэйва и сразу вспоминаю раскладушку в подсобке. Так и знал: что-то здесь нечисто. Теперь ситуация значительно прояснилась. – Ты ночевал в редакции?..

– Кэти устроила грандиозный скандал и выставила меня за порог! – сообщает Дэйв. – А ведь с фильмом ничего не получилось – съемки сорвались из-за потери источника финансирования. Но об этом потом поговорим! Где Кэти? Что случилось?

Робин вкратце обрисовывает ситуацию. Я тем временем достаю из кармана мобильник и пытаюсь дозвониться до родителей, но они отправились на автобусную экскурсию в Вашингтон и, естественно, отключили телефоны – все время попадаю на голосовую почту. А сообщение оставить не могу: у папы с мамой голосовая почта вечно переполнена, потому что сообщения удалять они не умеют. С досадой отсоединяюсь и опускаюсь на стул. Интересно, давно ли мы здесь? Может быть, пять минут, а может быть, полдня – потерял счет времени. За одной из дверей дальше по коридору находится операционная, где моя сестра сейчас борется за жизнь, но единственное, что я могу сделать, – это сидеть и ждать новостей. Собственная беспомощность настолько выводит из себя, что хочется крушить и громить все вокруг. Но вместо этого продолжаю сидеть неподвижно.

– Слушай, – окликает РТ, устроившись на стуле напротив. – Понимаю, что момент неудачный, но… Прости меня, пожалуйста. Я козел.

Застываю, уставившись в пол, а Робин ласково поглаживает меня по шее. У меня просто нет сил сердиться на РТ. По сравнению с тем, что происходит сейчас с Кэти, наша глупая ссора кажется не стоящим внимания пустяком.

– Да брось ты, – отмахиваюсь я. – Расслабься. Мне тоже есть за что просить прощения. Что там говорить, вел я себя мерзко.

Дэвид не в состоянии спокойно усидеть на месте. Только опустится на стул, как уже через полсекунды вскакивает как ужаленный и принимается ходить по коридору.

– Что там происходит? – стонет он. – Почему нам ничего не сообщают?

У всех присутствующих такое чувство, будто каждая минута тянется не меньше часа. Только сейчас сообразил, что с тех пор, как сел, не выпускаю из пальцев руки Робин.

– Извини, – произношу я, ослабляя тиски. – Наверное, половину костей тебе переломал.

– Не выдумывай, – говорит Робин и в доказательство шевелит пальцами. – Видишь? Все нормально. Жми сколько хочешь.

Опускаю голову ей на плечо:

– Извини, что из-за меня не улетела в Нью-Йорк.

– Пустяки, – отвечает Робин, гладя меня по волосам. – Потом возьмем билеты на другой рейс. Самолеты до Нью-Йорка не раз в год летают.

103